Она протянула ему пустую кружку, он поправил лёгкое одеяло, но прежде чем успел встать, она остановила его:

— Это, кажется, твоё, — на протянутой ладони лежал его кулон.

Он принял его с благодарностью. Если бы она только знала, как он ему дорог!

— Я отремонтировала цепь, да всё не было повода отдать, — скромно потупилась королева.

— Спасибо! Теперь он мне вдвойне дорог. — Он прижал зажатый в кулак подарок к груди. — Если я могу чем-то помочь…

— Ты уже помог, — перебила она. — Спасибо! И прости.

Он не понял почему она извиняется.

— Я хочу, чтобы вы знали, — снова начал он, — с Мун вышло…

— Случайно, — добавила она и улыбнулась. — Я понимаю.

— Нет, нет, не случайно…, — он осёкся, понимая, как всё это неправильно звучит.

— Я действительно устала, — сказала она.

— Да, конечно. Приятных снов! — он кивнул и закрыл дверь с той стороны.

На остров опускался вечер. Солнце стояло так низко, что лучи его лишь мягко скользили по поверхности воды, не давая ни света, ни тепла. Теплом веяло от спокойного нагретого за день океана, и Макс, провожая этот день, уже собрался уходить, когда внимание его привлекло движение в воде.

Он пристально всматривался в тёмные контуры, не веря своим глазам — прямо из воды выходили лошади с наездницами на блестящих спинах.

Его так заворожила эта картина, что он едва успел отпрянуть, когда конский топот раздался совсем рядом с ним.

Коня осадили так резко, что он заржал и окатил Макса грязью.

— Привет, красавчик! Мы за тобой!

Солнце слепило, и он не видел её лица. Она протянула ему руку и освободила стремя, чтобы он смог забраться. И принимая её молчаливое приглашение, он оттолкнулся и перекинул ногу через круп лошади.

— Ииииха! — крикнула она и засмеялась, когда Макс чуть не упал и судорожно схватился за девушку.

К знакомому запаху полыни и степных трав примешивалась вонь коня, но пьянящее чувство скорости и опасности, которое он почти забыл, от этого только усиливалось.

Они неслись по кромке прибоя, поднимая брызги, оглашая побережье победными криками и не важно, как и зачем. Он знал с кем и куда.

Мэга увозила его в свои каменные пустоши.

Глава 25. Непростые решения

День в подводном городе прошёл неплохо. Только Арина чувствовала себя там неприкаянной и одинокой, несмотря на то, что её ни на секунду не оставляли одну.

В женской компании Сирены, блондинок-икринок и их недалёкой и некрасивой матушки Арина едва сдерживала зевоту за разговорами о светской моде, украшениях и завидных женихах королевств.

В мужской компании она откровенно скучала, слушая лекции об экономической политике, правильном расчёте себестоимости товара и трудностях торговли, связанных с перенасыщением рынка однотипным товаром. При этом и Андрей, и принц Ричард, и король Соль казались ей одинаково нудными, а принц Эберт так просто отвратительным. Он говорил больше всех, громче всех, брызгал слюной, отчего его розовые губки ещё сильнее блестели, и Арина изо всех сил старалась скрыть своё презрение, бросая на него взгляды как на самую раздражающую вещь в области её зрения.

Эта комната называлась курительной, туда переместились мужчины после обеда, чтобы выкурить по сигаре и поговорить. Арина увязалась за ними и ей не отказали. В клубах сигарного дыма, она разглядывала инкрустированные тёмным деревом стены и изучала Эберта как мерзкий экспонат кунсткамеры.

К тому времени как она поняла, что старший королевский отпрыск истолковал её взгляды по-своему, она уже исчерпала весь свой запал презрения, и надышалась дымом до тошноты. Она вышла в небольшой внутренний садик дворца. В беседке, увитой диким виноградом она наслаждалась тишиной и гармонией искусно сделанных узоров из стриженного самшита, когда принц Эберт нашёл её там.

— Я, как наследник короны Песчаных акул, могу заявить права на ваши руку и сердце, — сказал он так, словно делал ей, туземке-замарашке, одолжение.

— О, спасибо! — сказала Арина, приложив руку к груди, — Вы так добры, но, право же, не стоит.

Она хотела улыбнуться, но потом вспомнила, что этот принц совершенно не понимает ни шуток, ни иронии, и передумала.

— Вам не следует бросать на мужчин столь вызывающие взгляды, даже если намерения ваши в отношении их столь бесстыдны, — продолжил он свою обвинительную речь. — Я знаю, что привлекательный мужчина, женщины всех Затерянных островов мечтаю попасть ко мне в постель, но прежде всего я джентльмен. Поэтому я заявлю на вас своё право и, если его никто не оспорит, Вы переедите жить в мой замок.

— А если оспорит? — его самоуверенность граничила с безумием. — Я гостья правящей королевской семьи. И принц Ричард…

— Если вы о глупом пророчестве, — перебил он, — То в эти сказки только он один и верит. А согласно законов островов вы принадлежите правящей королевской семье пока никто другой не заявил на вас права. Вас продадут с молотка как скаковую лошадь.

— Вам то я зачем, Эберт? — мысли Арины путались. Она пыталась осознать своё истинно рабское положение.

— Проявлю милосердие. У Ричарда вы в опасности из-за его сестры. Король любит свеженьких туземок, но дальше его постели вы никуда не выберетесь. На пустошах и Дриме правят женщины, вы им тем более ни к чему. А я не только стану королём Песчаных акул, но и как родственник короля Варта по материнской линии могу стать наследником престола всех островов. Я думаю, вам нужно сделать верную ставку.

— Но разве моё мнение будут спрашивать? — совсем растерялась Арина.

— Конечно, нет. Ха, ха, ха, — механически, как робот, вдруг засмеялся он. — А вы не так глупы, как кажитесь.

  Он развернулся и ушёл, оставив её в полном смятении.

Всю дорогу до дома она пыталась поговорить с Ричардом, но Сирена не оставляла их вдвоём ни на минуту. Кажется, за ужином она слегка перебрала с вином. Её тянуло на воспоминания и большинство из них были связаны с детством Ричарда.

— А эту песню ты помнишь? Твоя любимая, — и изображая грубый голос старого пирата она затянула: — В просторной пещере… Йо-хо, йо-хо… При тусклом свете лампад… Ричард, подпевай!

— Пред ликом богини… Чужой, чужой… Мы зарыли свой клад…, — в отличие от матери эти две строчки Ричард пропел красиво и чисто, но замолчал.

— А дальше? — Арине хотелось услышать эту историю целиком.

— Ты устанешь слушать, — улыбнулся он. — В ней сотня куплетов, и с годами народ придумывает всё новые и новые, и эта история обрастает самыми невероятными подробностями.

— Так о чём она? — Арина даже заёрзала от нетерпения в седле.

— О том, что раньше наши острова считались необитаемыми, но однажды на одном из них высадились пираты. Они хотели всего лишь спрятать награбленное и уплыть. Но пещера, где они выкопали яму, вдруг озарилась неземным светом и им явилась богиня. Ну, а дальше, тут как говориться, каждый додумывал в меру своей распущенности. Кто говорил, она ослепила пиратов своей красотой и сделала своими рабами. Кто — дала им скрижаль с заповедями, чтобы они поведали их миру. А некоторые утверждали, что сама богиня была просто ликом, вырезанным на стене, но жрицы её храма приглянулись пиратам и от них пошло население всех наших островов.

— Нет, нет, — возразила Сирена. — Королевский род пошёл именно от самой богини.

 — Ты сама сможешь увидеть её, — сказал Ричард Арине. — Её храм до сих пор находится на острове Дрим, а лесные фурии поклоняются ей как богине-матери.

— А ты её видел?

— Нет, — усмехнулся он. — Мужчинам даже на остров вход заказан, а уж в храм и подавно.

День выдался насыщенный, и отложив свой разговор с принцем на завтра, Арина решила лечь спать. Но сон опять не шёл.

Трудно сказать, сколько времени она промучилась так и не сомкнув глаз. Когда она вышла в сад, стояла глухая ночь. Она надеялась, прохладный воздух заставит её оценить прелесть оставленной уютной постели. Аккуратно ступая босыми ногами по мелкому гравию, она свернула к морю и за плотно задёрнутыми шторами одной из комнат второго этажа увидела свет. Она подумала, что Ричарду тоже не спиться, когда в плотной тени под его балконом разглядела вороного коня. Лара?! Этой красавицы что-то давненько не было, и Арина стала даже отвыкать от её уничижительных взглядов. Но что она делает ночью в комнате Ричарда?