Максим просто помогал уложить её на четыре свободных кресла, когда самолёт снова затрясло. А потом он очнулся на пляже на берегу моря.

 Он шёл по нему сначала в одну сторону, пока не упёрся в скалы. Потом пошёл в другую и обнаружил припаркованную у мостков яхту. Едва он обрадовался, что остров обитаем, как его арестовали. И по мосту, до которого он не добрался конвоировали «на большую землю». С ним не разговаривали, все его вопросы оставили без ответа, к его просьбам остались глухи.

Когда в маленьком окошке над потолком квадратной каменной камеры стали сгущаться сумерки, ему принесли хлеб и воду. Он кое-как примостился к стене на пустом полу, чтобы немного поспать. Но из-за холода и сырости ему удалось лишь недолго покемарить. Телефон у него забрали, часы он не носил. А вот дорогой золотой кулон на цепи при обыске, как ни странно, оставили, не сочтя его интересным. И он прижимал его к груди всю долгую ночь — его подарила ему Лисёнок. Простая бижутерия, которой он был изначально, быстро облезла и растеряла камешки, и он выпросил у сестры позволение сделать замену. И всё равно этим золотом с бриллиантами дорожил исключительно как её подарком. Границы какой бы страны он не нарушил, он обязан отсюда выбраться. Ради неё.

Глава 12. Торги

Едва забрезжило утро, ему снова принесли воду и хлеб. Он ждал, когда его пригласят на допрос, ждал каких-нибудь дурацких вопросов, типа кто его послал и с какой целью он нарушил территориальное пространство какой-нибудь Мессопотамии, но, застегнув на нём наручники, его вывели на площадь и на возвышении длинной цепью пристегнули к каменному столбу.

Его обступили зеваки: мальчишки, мужчины, деды. Больше всего его поразило именно это — женщин среди них не было. Они не смотрели на него как на диковинку, нет, скорее просто с любопытством, изучающе. Не чувствовал он с их стороны и агрессии, скорее сочувствие и сокрушённое покачивание головами. Он понимал их язык. Да и что его понимать — они говорили на родном славянском наречии. «Жаль, что не баба», — основная мысль, что он вынес из их обсуждений.

Одежда их тоже отличалась от китайского ширпотреба, заполонившего весь мир. Ни одной футболки или майки, обычные рубашки, с воротниками, с закатанными рукавами, навыпуск или заправленные в штаны, разной расцветки, но приглушенных цветов со спокойным орнаментом. И брюки, вроде обычные, у тех, кто моложе — короче и свободнее, у пожилых — традиционно длинные, без стрелок и мятые. Только гульфики вызывали вопросы — все до единого на пуговицах, отчего все эти скромные наряды смотрелись простой рабочей одеждой.

Но посмотрели, посмотрели и разошлись, а он остался. Сел, прислонившись к своему столбу — никто и не возражал. Бой курантов известил о полдне, и едва стих оглушающий звон, на площадь вместе с мужчинами теперь потянулись женщины. Он плохо разбирался в женских нарядах. Он видел кожу и ткани, замшу и даже меха, но больше всего в глаза бросались украшения. Разных форм, цветов и размеров, но все из цветного стекла. В ушах, на шеях, на тонких загорелых запястьях и изящных лодыжках непременно красовалось по одному, а то и несколько стеклянных безделушек.

— Его Величество Король Затерянных Островов Варт Третий, — провозгласил громкий голос и Максиму срочно понадобилось себя ущипнуть.

Он стойко держался всю ночь, дрожал от холода, давился пресным хлебом, искал какие-то разумные причины, по которым он ничего не помнил и оказался здесь, но теперь он чувствовал себя спящим и смотрящим чужие сны.

«Это всё неправда. Это бред. Я сплю. Я брежу. Я сплю и брежу одновременно. Брежу и сплю». Он закрыл глаза, чтобы не смотреть как на балкон здания справа от него поднимается разномастная процессия, но любопытство пересилило. Он тщетно пытался высмотреть кого-нибудь в короне и горностаевой мантии. Небритый мужик в белой футболке и джинсах, стоявший по центру этого капитанского мостика вызывал больше всего вопросов. Но холодный взгляд, окативший притихшую толпу и «позорный столб» к которому как пса прицепили Максима, расставил все по своим местам.

— Я дам за него сто догов, — сказал он и снова скользнул взглядом по толпе.

«Ого! Так меня продают!» — тоже осмотрелся по сторонам Максим.

— Сто догов от Короля, — прокричал юркий дедок с небольшой трибуны, которую Макс не сразу и заметил. — Кто-нибудь ещё хочет заявить права на пленника?

Толпа молчала, и на фоне этой тишины особенно громко звучал цокот копыт по булыжной мостовой слева от Максима.

— Мэга! — первым сориентировался Король, и Максиму снова нестерпимо захотелось себя ущипнуть. Он так и сделал — бедро загорелось огнём, но морок не рассеивался.

— Её Величество Королева Острова Толль — Мэга, Великая Леди Каменных Пустошей, — провозгласил всё тот же голос.

 — Не ждал меня сегодня, Варт? — спешившись с коня, крикнула девушка.

Смуглая темноволосая равнодушная в лёгком развевающемся платье цвета песка с крупным чёрным орнаментом она легко поднялась на подиум и замерла в нескольких сантиментах от Максима. Он невольно подобрался и вытянулся в струнку — она была с ним одного роста. Она пахла солнцем и пылью, степными травами и вольным ветром. На тонком кожаном ремешке на её шее висело массивное деревянное украшение, и опускаясь вниз глазами он видел, что под тонкой тканью на ней ничего нет.

Она втянула носом воздух прямо у него над ухом, и он увидел, как соски её затвердели.

Она резко развернулась и виляя бёдрами дошла до края подиума.

— Я дам за него двести.

Высокие деревянные колодки, державшиеся на её лодыжках кожаными ремешками, не помешали ей легко спуститься и без посторонней помощи в мгновенье ока снова оседлать своего коня. Максим посмотрел туда, где её голые бёдра соприкасались с упряжью — серьёзная дамочка: голым телом да к жёсткому седлу. Она перебила цену короля, почему же такое напряжённое молчание на площади?

— Кто-нибудь ещё заявит права на пленника? — спросил престарелый лицитатор. — Кто-нибудь ещё назначит цену?

Тишина на площади стала зловещей. И Король уже расплылся в довольной улыбке, когда из толпы вдруг взметнулась вверх рука и прозвучала новая цифра:

— Триста!

Многоголосый вздох облегчения. Толпа радостно загудела, моментально расступилась, и Максим увидел светловолосого парня с обескураживающе счастливой улыбкой.

— Брат? — густые брови правителя взметнулись вверх.

— Его Королевское Высочество принц Ричард эрцгерцог Адорский, — провозгласил глашатай.

Но принц стоял не один. Рядом с ним стояло две девушки, одну из которых Максим знал. В сером струящемся платье из матово блестящей и тяжёлой, словно мокрой, ткани с распущенными волосами на него испуганно смотрела Арина. Он запомнил её имя в самолёте. Значит, она тоже спаслась! Почему мысль о крушении не посетила его раньше? Только эти странные Затерянные Острова, о которых рассказывала ему сестра? Он не знал, что думать. Он обязательно должен поговорить с девушкой, может она знает больше?

Но к нему на подиум поднялась не она, а вторая из свиты принца. Что за мода у них такая, ходить на деревянных чурбачках? Характерной для такой неудобной обуви мелкой походкой она подошла. И вместо того, чтобы обойти его, прилепившегося к столбу, остро заточенным ногтем приказала ему отойти, потом повернуться. И он как послушный раб повернулся, а потом показал и зубы. Но эта фарфоровая красавица в ответ на его конский жест, только улыбнулась, и ничего не сказав, вернулась к своему принцу.

Он не слышал о чём они шептались, только понял по губам, что в ответ на вопрос этой куклы девушка сказала: «Да!» и снова посмотрела на него. Так мучительно, словно хотела что-то передать ему этим взглядом, но он понятие не имел что. Только от её взгляда странно защемило сердце.